|
|
|
|
|
|
|
|
29.08.2018
Девятое симфоническое собрание
В экстренном концерте, данном 30-го ноября прошлого года в память А.Г. Рубинштейна, была исполнена оконченная им за два месяца до смерти орекстровая сюита, 8-го апреля с этой сюитой познакомились и абоненты симфонических собраний, встретившие ее, однако, весьма холодно. Действительно, это сочинение вряд ли может рассчитывать на долгую и славную жизнь. Вся масса произведений Рубинштейна, творившего легко и много, представляет смешение замечательного с ничтожным, выдающегося и интересного со слабым и безразличным. Когда вдохновение покидало Рубинштейна, он не останавливался, и технический навык, рутина, вступали в свои права; поэтому-то у него так часто за страницами, полными жизни и настроения, следуют общие места, холодные и деланные, поэтому мощный полет его фантазии нередко завершается тяжким падением. Замечательная личность Рубинштейна еще слишком близка и памятна нам, современникам его, для того, чтобы мы могли спокойно и беспристрастно оценить его творческую деятельность. Но будущие поколения произнесут свой нелицеприятный приговор, и то, действительно великое, чем обогатил музыкальную культуру автор «Маккавеев», Дон Кихота», «Океана», «Персидских песен», займет подобающее ему место в сердцах слушателей. Мы думаем, что сюите Рубинштейна не суждено надолго пережить автора. Бледная по музыкальному содержанию, тускло инструментированная – она сочинена, как бы, по заказу, а не по неудержимому влечению творческого инстинкта. <…> Вторым нумером программы был завтрак и пляска сенных девушек из оп[еры] «Воевода» Чайковского. Опера эта, как известно, была уничтожена Чайковским, воспользовавшегося из нее кое-чем для других сочинений. Антракт и пляска, не представляя по существу ничего выдающегося, интересны тем, что в них уже видны некоторые особенности дарования Чайковского, развившегося впоследствии с такой силой и полнотой. <…> C истинным наслаждением публика прослушала восьмую симфонию Бетховена, - светлую, жизнерадостную, полную юмора. Более 80 лет прошло с тех пор, как она написана, и нет в ней ни одного такта, ни одной мысли, которые могли бы показаться устаревшими, отжившими. Гений Бетховена так же сильно и непосредственно действует на нас, как действовал и на наших дедов.
Новости и Биржевая газета. 1895. 10 апреля.