|
|
|
|
|
|
|
|
23.08.2018
Ваши работы обычно выставляют в нейтральных пространствах галерей или музеев. Но Библиотека Марчиана — это изысканное историческое здание, национальная достопримечательность Италии, а аэропорт Марко Поло — современный мировой транспортный хаб, наполненный людьми и рекламой. С какими трудностями вы столкнулись, работая в такой среде?Мне нравится работать в конвенциональных пространствах музеев и галерей, но мне нравится и работа с пространствами другой конструкции, которые предоставляют некое содержание, которое можно принимать или отвергать. Мне очень повезло, что у Новой Зеландии, которую я представлял на Венецианской биеннале, нет своего павильона. Это значило, что я мог выбрать такое место для экспозиции, чтобы оно само стало важной частью выставки и вошло в считывание работы зрителем.
Я выбрал Библиотеку Марчиана и аэропорт Марко Поло как два пространства, которые прямо относятся к официальному Знанию, которым орудует национальное государство. Библиотека была пространством, построенным, когда Венеция была очень сильна с экономической и политической точек зрения. Здание и живопись, которая украшает его интерьер, должны были прочитываться как серия аллегорий, описывающих ценность знания, гражданского и военного долга, других основных ценностей конкретного общества в конкретное время в истории. Это было создание образов по заказу государства.
Аэропорт — наоборот, важное место для знания сегодня. Ведётся постоянная слежка за этими хорошо охраняемыми воротами в город — там знание-как-intelligence (Игра слов: intelligence с английского можно перевести и как интеллект, и как разведка. — Прим. ред.) используется, чтобы классифицировать и рассортировать людей, когда они приезжают в Венецию. Так что эти два связанных с государством вместилища знания отражают ценности разных времён: ценности одного выражаются через визуальные образы, другого — с помощью чрезмерно контролируемого пространства.
Работа в функционирующей библиотеке вместе с её сотрудниками и посетителями из академической среды, конечно, требует другого типа коммуникации, нежели работа с отделом маркетинга аэропорта. И там, и там были свои сложности — но все испытания только обогатили мой павильон. Ограничения по работе в бесценном шедевре архитектуры, украшенном работами Тициана и Веронезе, и ограничения активно охраняемого пространства, через которое проходят миллионы людей в год, очевидно разные. Чтобы мне разрешили работать в аэропорту, мне пришлось пройти курс авиационной безопасности. В библиотеке было много ограничений по весу моих скульптур и их расположению. Нам также пришлось провести в комнате новую проводку, чтобы справиться с потребностями моей системы дисплеев в электроэнергии. Но то, что мне пришлось выучить технику безопасности в аэропорту и понять что-то об исторических и структурных особенностях библиотеки, помогло мне лучше сформировать выставку.
Насколько вы контролировали монтаж и экспозицию в обоих случаях? Вы пытаетесь держать весь процесс в своих руках или вы открыты для того, чтобы сторонние элементы случайно вторгались в вашу работу?Если коротко, то я держу каждую деталь своей выставки под контролем. Всё, что видят зрители, — тщательно проработано. Думаю, я что-то вроде контрол-фрика, учитывающего проявления случайности! Подготовка любой выставки подразумевает ограничения. Мне нравится работать с особенностями конкретного места. У MoMA PS1 есть свои особенности как у здания в неороманском стиле, которые отличаются от венецианских библиотеки и аэропорта, но они всё равно уникальны и чуть необычны. Институция всегда действует так же, как и бренд, что приводит к определённым ожиданиям от неё. Презентация проекта, созданная по модели торговой ярмарки, посвящённой культуре и окружающей технологической отрасли, — кажется, самый подходящий и интересный формат для MoMA PS1.